Доктор Мясников подсказал кому сколько лет жить

Мясников, это теледоктор, говорит, что проживёт 150 лет. В свои 71 год он отменно выглядит. Но присмотритесь к тому как он ходит. Ходит он тяжело. По его телепередача это видно. Грузно ходит. Хоть и всю жизнь в спорте.

Пару лет назад я прочитал книгу геронтолога Новосёлова, который прямо сказал, что никаких территориальных зон доолгожителей жителей не существует.

Есть территории, где было очень плохо поставлено архивное дело. Следовательно, никаких точных данных о жителях нет

Много приводят, как факт, доказательств того, что человек может жить больше 120 лет на примере французской дамы по фамилии Кальман.

Вот только там одна проблема. Журналисты выпячивают один факт, но скрывают другой. Дело в том, что это не одна женщина. А она +её мать в сумме много лет.

И Новоселов это доказал.

Так вот.

Теледоктор Мясников, а я с огромным уважением отношусь к этому человеку, сказал простую и внятную вещь.

Человек живёт с условием хорошего здоровья, экологии, окружения, питания, финансовой стабильности лишь до 80 лет

Все что выше — генетика. Человек может курить, выпивать, есть сладкое и прожить до 100 лет.

Причём геронтологи, если человеку выше 80 лет, начинают разрешать вольности.

Это и питание, употребление спиртного/табака, образ жизни в целом.

Потому что изменение структуры питания оказавшись от привычек, место жительства человек может быстро прийти к финалу.

Потому что после 80 лет срок жизни регулирует генетика и привычный образ жизни.

Понятно, что всем нам написано сколько жить и мы проживем столько, сколько нам дали сверху

Но прийти к финалу с более менее ясным умом, с сигарой, с бокалом гораздо интереснее чем с клизмой, в смирительной рубашке и в памперсах

А вот это уже никто не от регулирует. Это как дали — с тем и живи

Мясников сказал, что если в родне есть предки, что жили за 80 лет, то у вас, не смотря на хронические заболевания, шансы резко вырастают.

Теледоктор сказал, как пример, что один спортом занимается, закаливается. Весь бодрый и в 77 на кладбище.

А другой в 85 вино, кино, домино… И посмеяться, и в науке открытия, и спорта никогда не было.

Как сказал Червилль, я это от себя, :

— своей долгой жизнью я обязан спорту. Я им никогда не занимался.

Прожил он интересную жизнь, курил и каждый день 0 5 армянского коньяка.

Итак. Смотрим свою родню. Если все до 80, то сами думайте.

Если есть те, кто, хотя бы 1, прожил гораздо больше 80 лет, то шансы возрастают.

А если не один, то примерьте такую жизнь на себя

У меня дед по отцу 92 года прожил. Бабуля по матери 87.

Есть у меня шансы дожить до 90? Наверное есть.

Это не про вопрос, а зачем. Это шансы.

У Теледоктора Мясникова мама прожила больше 90 лет. И как он сам говорит, что даже если он до 150 лет не доживёт, то по крайней мере, проживёт старость весело.

Чего и вам желаю

Тибетская Притча о реке и камне

В высокогорной долине, где облака цепляются за снежные пики, стоял древний монастырь Гангчен.

Его стены, выточенные ветрами, хранили мудрость столетий. Жил там юный монах по имени Лобсанг.

С детства он слышал, что срок жизни каждого предопределён звёздами, но сердце его не находило покоя.

«Как прожить дольше?» — думал он, наблюдая, как старцы уходят один за другим, будто осенние листья.

Однажды Лобсанг решил отправиться к отшельнику Дордже, чьё имя шептали с благоговением. Говорили, тот познал тайну времени. Дордже жил у истоков реки Нгандро, чьи воды, говорят, продлевали годы.

Доржась за скалы, Лобсанг шёл дни и ночи, пока не увидел хижину из камня, а рядом — старца, сидевшего неподвижно, как гора.

— Учитель, — поклонился Лобсанг, — научи меня, как обмануть смерть! Я готов на всё!

Дордже, не открывая глаз, указал на реку.

— Видишь камень у берега? Он лежит здесь дольше, чем помнят сосны. Каждый год паводки бьют его, солнце сушит, мороз раскалывает. Но он не бежит от судьбы. А вон тот лист — пляшет на волнах, торопится к морю, да только гибнет в водовороте.

Лобсанг нахмурился:

— Но разве не лучше плыть, чем сгнить на месте?

— Река знает, куда течь, — улыбнулся старец. — Лист же, подчиняясь ветру, забывает: его путь уже написан течением. Ты похож на него.

Тогда Дордже встал и повёл юношу к старой сосне, ствол которой изогнулся под тяжестью лет.

— Когда её семя упало здесь, она не спрашивала, хватит ли солнца. Не рвалась стать выше туч. Она просто росла, зная: её век отмерян корнями и небом.

— Но люди не деревья! — воскликнул Лобсанг. — Мы можем бороться!

— Борьба — это жизнь в страхе, — покачал головой отшельник. — Один мой знакомый як мечтал стать горой. Целыми днями таскал на спину камни, пока не рухнул под тяжестью. А гора даже не заметила.

Лобсанга обуяла досада:

— Так что же, смириться и ждать конца?

Дордже поднял с земли чашу с трещиной, наполненную дождевой водой.

— Эта чаша разбита, но не спешит опустеть. Она дарит влагу пчёлам, пока может. А ты? Тратишь дни, пересчитывая завтрашние восходы, и не видишь, как алеют горы сегодня.

Юноша замер. Вдруг он услышал, как поёт ветер в ущельях, как шепчутся травы, как бьётся его собственное сердце — ровно и спокойно, будто вторит ритму земли.

— Смерть не спешит, — тихо сказал Дордже. — Это люди бегут ей навстречу.

Лобсанг вернулся в монастырь иным. Он перестал собирать травы бессмертия и высчитывать годы. Вместо этого он учился слушать, как звенят чаши во время медитации, как смеются дети в деревне у подножия гор.

Однажды, глядя на закат, он понял: годы — как волны Нгандро. Они придут и уйдут, но лишь тот, кто не боится исчезнуть в их потоке, обретает вечность в каждом мгновении.

С тех пор в долине говорят: