Смотрела вчера передачу с доктором Мясниковым — он там про долголетие рассказывал. И знаете, что меня зацепило? Не рецепты здоровья и не советы про питание. А одна простая фраза, которая перевернула мое представление о том, как жить после шестидесяти.
Мясникову 71 год. Выглядит отлично — подтянутый, бодрый, энергичный. Говорит, что проживет 150 лет. Но если присмотреться к тому, как он двигается — ходит тяжеловато. Грузно. Несмотря на то, что всю жизнь в спорте.
И вот он сказал вещь, которую медики обычно не озвучивают вслух. Потому что она слишком неполиткорректная. Слишком правдивая.
Жесткая правда про 80 лет
Мясников заявил прямо: человек при хорошем здоровье, нормальной экологии, правильном питании и финансовой стабильности живет максимум до восьмидесяти. Все, что дальше — это генетика. Чистая лотерея.
Можешь всю жизнь бегать по утрам, есть брокколи и пить витамины — и умереть в 77. А можешь курить, пить коньяк и дожить до ста. Если гены позволяют.
Дальше еще интереснее. Геронтологи, оказывается, людям старше восьмидесяти начинают разрешать вольности. Хочешь курить? Кури. Любишь сладкое? Ешь. Привык к рюмке коньяка? На здоровье.
Почему? Потому что после восьмидесяти изменение привычек может убить быстрее, чем сами привычки. Организм привык жить определенным образом — и резкая смена курса его может добить.
Читала я это — и думала: а ведь правда. Сколько историй слышала про стариков, которые всю жизнь курили, а потом бросили в семьдесят пять — и через год умерли. Или про бабушек, которые переехали из деревни в город к детям — и быстро угасли.
Про долгожителей и липовые документы
Мясников упомянул еще одну интересную вещь. Помните эти истории про долгожителей с Кавказа? Про абхазских дедов, которым по сто двадцать лет?
Так вот, геронтолог Новоселов доказал: никаких территорий долгожителей не существует. Есть территории, где плохо велось архивное дело. Где документы терялись, путались, подделывались.
Та же знаменитая француженка Жанна Кальман, которая якобы прожила 122 года. Журналисты кричали: «Рекорд! Доказательство возможности сверхдолголетия!» А потом выяснилось — там не одна женщина. А мать плюс дочь. Которые по документам слились в одного человека.
Липа, одним словом.
Реальный предел — около ста лет. И то при очень хорошей генетике. Все остальное — сказки.
Главный секрет долгожительства
А теперь самое важное. Мясников сказал: если в вашем роду есть хоть один предок, который прожил больше восьмидесяти — ваши шансы дожить до глубокой старости резко возрастают. Даже если у вас куча хронических болезней.
Генетика рулит. Это главный фактор.
Дальше доктор привел пример. Один человек всю жизнь занимался спортом, закалялся, следил за здоровьем. В 77 лет — на кладбище. Другой в свои 85 — вино, кино, домино. Никогда спортом не занимался, курил, пил коньяк. И жив-здоров, в науке открытия делает.
Помню, как мой дед говорил цитату, которую приписывают Черчиллю: «Своей долгой жизнью я обязан спорту. Я им никогда не занимался». Дед прожил 89 лет. Курил до последнего дня, каждый вечер пил рюмку армянского коньяка. И умер быстро, без мучений — уснул и не проснулся.
А соседка наша всю жизнь бегала, йогой занималась, питалась по системам — в 72 года инсульт. Два года в памперсах. Потом умерла.
Где справедливость? Нет ее. Есть генетика.
Что это меняет
После той передачи я подумала: а зачем, собственно, экономить? Зачем откладываю деньги «на старость»? Зачем отказываю себе в путешествиях, в хороших вещах, в удовольствиях?
Мне 62 года, мужу 66 лет. По статистике Мясникова — до восьмидесяти меньше двадцати лет. Это наш контролируемый отрезок. Дальше — как карта ляжет. Если гены хорошие — проживем дольше. Если нет — не помогут ни диеты, ни спорт.
Так зачем эти двадцать лет тратить на экономию? Зачем отказывать себе во всем, копить на «черный день», который может и не наступить?
Я посмотрела на свою жизнь. Бабушка прожила 86 лет. Дед по материнской линии — 91. Отец — 56 лет, мама-78. Генетика не самая лучшая, но, шансы есть. Но что толку от этих шансов, если я потрачу последние активные годы на сбережение денег для гипотетической старости?
Почему я выбрала путешествия
Я всю жизнь работала. Зарплата была небольшая, но откладывала понемногу. Думала — вот выйду на пенсию, и заживу. Будем путешествовать, мир смотреть.
А потом пенсия наступила — и что? Стала еще больше экономить. Потому что «а вдруг денег не хватит», «а вдруг заболею», «а вдруг что-то случится».
Вдруг, вдруг, вдруг. Вся жизнь в режиме «вдруг».
И вот Мясников говорит: после восьмидесяти — лотерея. Зависит от генов, а не от твоих усилий.
Я поняла: активных лет у меня, максимум, пятнадцать-двадцать. Может, меньше. Может, завтра свалюсь — и все. Или через год инсульт — и буду лежать, как та соседка, в памперсах.
Зачем тогда откладывать жизнь на потом? Потом может не быть.
Про качество жизни, а не количество лет
Мясников сказал еще одну важную вещь: прийти к финалу с ясным умом, с бокалом хорошего вина и с сигарой — это одно. А с клизмой, в смирительной рубашке и в памперсах — совсем другое.
И вот это — качество жизни — мы не контролируем. Как дали гены — так и будет.
Но! Мы контролируем то, КАК живем эти последние активные годы. Проведем их в экономии и страхе — или в удовольствиях и путешествиях.
Я выбрала второе.
Теперь у меня план. На каждый год — одна большая поездка.
Может, не успеем все. Может, здоровье подведет. Но мы хоть попробуем. Хоть увидим мир, пока можем ходить, пока глаза видят, пока голова соображает.
А деньги? Деньги — это бумажки. Воспоминания дороже.
Что говорят другие
Конечно, нашлись те, кто меня осуждает.
Племянница: «Тетя, это безответственно! В твоем возрасте нужно думать о здоровье, а не по горам лазить!»
Знакомая: «Ты эгоистка! Лучше бы внукам помогла!»
Я слушала и улыбалась. Потому что поняла: они живут в парадигме «отложенной жизни». Всю жизнь ждут, когда можно будет начать жить. А потом оказывается — уже поздно.
Мой дед, тот самый долгожитель, говорил: «Жизнь — она сейчас. Не завтра, не через год. Сейчас. Хочешь что-то — делай. Потому что потом может не быть».
Он прожил 89 лет. И до последнего дня был в здравом уме, ходил, общался, шутил. Умер во сне — лучшей смерти не придумаешь.
Я хочу так же. Прожить активно столько, сколько дано. А не копить деньги для старости, которая может прийти в любой момент — и в 70, и в 80, и в 90.
Про путешествия после шестидесяти
Знаете, что самое классное в путешествиях после шестидесяти? Ты не спешишь. Тебе не надо втиснуть десять стран в две недели отпуска. Ты можешь сидеть в кафе, смотреть на горы, никуда не бежать.
Молодежь носится — селфи, Instagram, галочки. А я просто живу. Наслаждаюсь моментом.
И знаете что? Это счастье. Настоящее, простое счастье.
Не в накоплениях. Не в сбережениях. А в том, что ты ЖИВЕШЬ. Сейчас. Пока можешь.
Что сказал бы Мясников
Мясников в той передаче еще сказал: даже если он не доживет до 150 лет, то хоть проживет старость весело.
Вот это и есть главное. Не количество лет. А качество жизни в эти годы.
Можно прожить сто лет в нищете, экономии, страхе за каждую копейку. А можно семьдесят — но насыщенно, интересно, с путешествиями и впечатлениями.
Мы выбрали второе.
Да, может, мне придется экономить на чем-то. Да, может, у меня не будет запаса на «черный день». Ну и что? Если генетика хорошая — доживу и без запаса. А если плохая — не помогут никакие деньги.
Зато я увижу мир. Побываю в местах, о которых мечтала. Привезу воспоминания, фотографии, впечатления.
И когда (если) наступит та самая беспомощная старость — мне будет что вспомнить. Не годы экономии и страха. А путешествия, красоту, жизнь.
Совет тем, кто сомневается
Если вам за шестьдесят — и вы думаете, ехать ли в путешествие или отложить деньги «на всякий случай» — вспомните Мясникова.
До восьмидесяти — это ваше время. Ваш контролируемый отрезок. Используйте его. Не откладывайте жизнь на потом.
Посмотрите на свою родню. Если есть долгожители — у вас хорошие шансы. Значит, можете рискнуть и пожить для себя.
А если нет долгожителей — тем более живите сейчас. Потому что времени может быть меньше, чем кажется.
Деньги не заберешь с собой. А воспоминания — останутся до последнего дня.
Я сделала свой выбор. Трачу пенсию на путешествия, а не коплю на гипотетическую старость. Потому что ТА старость — это генетика. А ЭТИ годы — это моя жизнь.
И я хочу прожить их так, чтобы не жалеть. Чтобы вспоминать с улыбкой. Чтобы в 80 (если доживу) сказать себе: «Да, я молодец. Я пожила».
А вы как решите — ваше дело. Но подумайте: что вы выберете? Экономию ради призрачного будущего или жизнь сейчас, пока есть силы?
Время идет. И не ждет, пока мы решимся начать жить.
